Композитор Гульнара Тимербулатова: «Моё творчество – это моя жизнь»

Собеседница доктора искусствоведения Татьяны Сергеевой — Гульнара Тимербулатова, композитор, пианистка, певица и арт-менеджер.

В современном мире творческие люди, профессионально занимающиеся музыкой, часто совмещают академические  и коммерческие, просветительские и развлекательные, приватные и публичные сферы в своих карьерах. Такой путь избрала композитор, пианистка, певица и арт-менеджер Гульнара Тимербулатова.

Мы поговорили с ней о ее пути в профессии, о её композиторском творчестве и творческих проектах для детей и взрослых, о Союзе композиторов Татарстана и многом другом. 

Гульнара Тимербулатова – член Союза композиторов Татарстана. Автор симфонической, инструментальной, хоровой и  вокальной музыки.

 – Гульнара, этой весной мы стали свидетелями ваших трёх авторских концертов, причем на двух из них звучала фортепианная и хоровая музыка для детей, а на третьем – камерная вокальная и инструментальная музыка. С чем связана такая бурная активность с вашей стороны?

– Всё это – и музыка для детей и концерты – началось три года назад, когда я вернулась в школу. До этого я уходила и из школы, и  из композиции совсем в другую область деятельности, создав Агентство по организации мероприятий с вокально-хореографическим коллективом.

Но после ухода из жизни моего отца – композитора Шамиля Тимербулатова я потеряла слишком много: ведь мы с ним были тесно связаны  музыкой, профессией, какими-то космическими силами. Когда его не стало,  передо мной встал вопрос: что делать дальше, как жить? И жизнь привела меня обратно, к тому, с чего я начинала.

Тем более, что отец всегда хотел, чтобы я писала музыку, и сильно переживал, когда я прекратила этим заниматься. Но на то были веские причины: я видела, как отцу было трудно прорываться сквозь препоны, решать финансовые проблемы. А наша семья всегда нуждалась в поддержке, поскольку родители были инвалидами по состоянию здоровья. И я, как старшая из трёх сестёр, взяла на себя смелость стать кормильцем в семье.

Безусловно, изменив профессии, я остановилась в своем развитии как композитор, но вместе с тем приобрела ценный опыт, пройдя через профессиональное обучение и практику в области event-менеджмента.  Я научилась свободно держаться на сцене, развивалась как вокалистка, для меня сейчас не составляет большого труда организовать концерт и выступить на нем в качестве ведущей. Кроме того, я работала над развитием лидерских качеств, которые были необходимы мне как руководителю большого творческого коллектива. Именно эти качества и дают мне силы в организации моих сегодняшних проектов.

 Я очень благодарна этому этапу в моей жизни, он сделал меня сильнее. Считаю, что такой опыт необходим творческим людям, которые в современных условиях сами занимаются продвижением своего творчества.

– Значит, именно благодаря этому опыту вам удалось увлечь своей музыкой учителей музыкальных школ и юных музыкантов?

– Да, мой опыт позволил мне выйти за рамки общепринятых школьных стереотипов, сковывающих творческие и артистические возможности учителей. К тому же, возвращение в школу совпало с моим возвращением в композицию. И я организовала «Творческую мастерскую современного композитора: Музыка – детям» на базе татарской детской музыкальной школы № 32, заручившись поддержкой ее  директора Лилии Назировны Сингатуллиной.  В профессиональном отношении это стало хорошим толчком для моего будущего развития как композитора. Как сказал мой учитель –  «Для детей надо писать ещё лучше, чем для взрослых». Если детям  музыка не понравится, они ни играть, ни петь ее не будут.

– Расскажите поподробнее о вашей мастерской.

– Все началось с того, что ко мне подходили преподаватели и спрашивали, нет ли у меня фортепианных пьес для детей. Я стала сочинять, но моя задача заключалась в тесном сотрудничестве с преподавателями. Я прислушивалась к их запросам, советовалась с ними, учитывала их пожелания. Так родилось несколько фортепианных циклов.  

Что касается хоровой музыки, то мне захотелось написать песни для детей в духе Шаинского, с простыми, хорошими текстами и теплыми мелодиями, о природе и семье, о праздниках и родном городе, которые бы ассоциировались у ребят с их детством. Эти песни создавались в соавторстве с Ольгой Калегиной, Ландыш Равиловой и Миляушой Гафуровой, написавшими стихотворные тексты к ним.  Концерт хоровой музыки получился грандиозным – участвовало 10 хоров, 400 человек. 

На моем авторском концерте детской фортепианной музыки «Музыка в стихах» исполнителями были учащиеся  нескольких казанских музыкальных школ. Мы использовали необычный формат: каждую пьесу предваряли стихи, раскрывающие музыкальный образ (их написала Ольга Калегина). Этот концерт очень понравился и детям, и их родителям, и педагогам. А я получила огромное удовольствие от того, что всё получилось.

В дальнейшем планируем расширение этого проекта за счёт привлечения других композиторов.

В нынешнем году мы открыли ещё одно направление в нашей мастерской, назвав его  «Музыковеды — детям». Оно предполагает серию концертов с рассказами о композиторах Татарстана, которых забыли или музыка которых редко звучит. В рамках этого направления мы провели концерт-лекцию, посвящённую композитору Анвару Бакирову, и содействовали в организации авторского вечера композитора Рената Хакимова

– Расскажите, как вы находите единомышленников, которые поддерживают ваши идеи?

– Всегда находятся люди, которые мне помогают, и в результате мы оказываемся на одной волне. Так произошло с Асей Гареевой, скрипачкой, внучкой композитора Анвара Бакирова, мечтавшей о концерте, посвящённом юбилею своего деда. Мы объединили усилия, и получился интересный, запоминающийся концерт, который провела музыковед Земфира Багаутдинова, рассказав о жизни композитора. На концерте музыка Бакирова звучала в исполнении  детей, а также камерного ансамбля «Казанское трио», в котором играет Ася.

Своими единомышленниками, с которыми меня свела судьба, также считаю моих соавторов Ольгу Калегину и Ландыш Равилову.

– Но у вас есть музыка не  только для детей?

– Да, параллельно пишу музыку и для взрослых. В прошлом году  я участвовала в процессе создания музыки к спектаклю в Творческой лаборатории «Алкыш» при театре имени Тинчурина.  Мне было интересно работать в команде под руководством молодого режиссёра Регины Саттаровой. В результате родилась комедия «Безумный никах, или Похищение жениха», которая сейчас с успехом идет на сцене театра. Я никогда до этого не имела дела с комедией, поэтому с удовольствием решала новые задачи. Музыка в академической стилистике, исполненная оркестром театра под управлением Ильяса Камала, придала спектаклю живость и динамичность.  

–  Прежде чем продолжить разговор о вашей музыке, давайте поговорим о том, как вы стали музыкантом.

– О! Всё было предрешено родителями-музыкантами, желавшими вырастить выдающуюся пианистку (Смеётся). Поэтому меня отдали в десятилетку при консерватории (ССМШ), в класс прекрасной пианистки Гузели Кабировны Абдуллиной. Она вообще-то не брала детей, но они с папой были друзья, поэтому меня, единственную, она взяла в свой класс. Я проучилась у нее 6 лет: со мной занимались, как со взрослой. Был постоянный перегруз, но зато я получила отличную фортепианную школу (базу) на всю жизнь. Потом я перешла в музыкальную школу №3 к Ларисе Павловне Лукояновой, а затем закончила  музыкальное училище по классу фортепиано у Альфии Киямовны Хаматдиновой.

– Когда проявились ваши способности к сочинению музыки?

– На последних курсах музыкального училища я пошла к Александру Львовичу Маклыгину на джазовую импровизацию, и там написала свое первое сочинение – Токкату для фортепиано. Принесла,  сыграла, Александр Львович, пошутил:  «Папа что ли написал?». Я оскорбленно что-то ответила.

И уже серьёзно Маклыгин добавил: «Тут не импровизация, а композиция». После этого папа меня отправил на прослушивание к Анатолию Борисовичу  Луппову, своему учителю. Луппов сказал, что потенциал есть, но надо работать. И в консерваторию я уже поступала на композицию.

– Вы росли в семье композитора. Вам, наверное, было в чём-то легче, чем другим начинающим композиторам?

– Думаю, что нет, не легче. Меня воспитывали жёстко. Папу, который пользовался большим авторитетом в семье, я всегда побаивалась, потому что он был очень требовательным ко мне, что касалось школы и музыки. Но, с другой стороны, он был всегда рядом, он был опорой и той силой, которая тебя держала, хотя в мои консерваторские дела он никогда не вмешивался. Был последним, кто слушал моё новое сочинение, не делал никаких поблажек в учёбе, ни с кем не договаривался, никого не просил.

– Ваша мама – тоже музыкант?

– Да, мама – певица. Она училась в консерватории в классе Зулейхи Гатаулловны Хисматуллиной. Музыкой со мной с детства занималась мама. Дома у нас часто звучала музыка: мы с мамой импровизировали на два голоса, или на ходу сочинялись и пелись смешные детские песенки про принцев и принцесс. 

–  А отец дома музицировал?

– Нет, пожалуй, в кругу семьи папа не играл ни на баяне, ни на фортепиано. В кругу семьи играла бабушка, мамина мама, которая владела саратовской гармошкой, и папа всегда наслаждался, когда она исполняла народные астраханские песни и танцы. Она могла без устали долго музицировать. Думаю, что отсюда у отца интерес к астраханскому фольклору. У него есть пьеса «Астраханский танец» на тему, которую играла бабушка…

Но я слышала, как отец играет, когда он работал, сочинял. Что-то проигрывал на баяне, что-то на фортепиано, которым хорошо владел.

– В консерватории вы учились в классе Луппова. Что он дал вам как наставник?

– Анатолий Борисович – учитель от бога. Главное его качество – не мешать, не ломать. Все его ученики очень разные, в них не слышно Луппова, но все они отличаются грамотностью и профессионализмом. 

Он научил меня собранности в работе, грамотности в начале работы над произведением; научил не идти на поводу у моды, развивать свою самобытность, не изменять самой себе. Постоянно напоминал: «Композитор – это тот, кто пишет каждый день». Он меня так настроил и увлек композицией, что в конце первого курса состоялся мой первый авторский концерт, на котором были исполнены виолончельная соната, фортепианная сонатина, вокальный цикл на стихи татарских поэтов.

И ещё одно важное качество Анатолия Борисовича – он всегда поддерживал молодых композиторов, независимо от направления, в которое те уходили, консультировал, советовал. 

 -Какая музыка особенно вам близка?

– Мы с папой перед работой обычно слушали музыку Шостаковича и Прокофьева. Первый близок по энергетике, его музыка меня внутренне мобилизует, а второй – заражает юмористическим, игровым началом.

 Из наших композиторов мне очень близка музыка Рустема Яхина, его изумительные романсы. И конечно, я поклонница папиной музыки и музыки моего учителя, Анатолия Борисовича Луппова. Хотя композиторов много любимых, всех не перечислишь…

– Расскажите о самом запомнившемся событии во время учебы в консерватории.

– Мне особо запомнился фестиваль «Молодёжные Академии России» в 2004-2005 годах, на котором были исполнены мои сочинения: Концертино для фортепиано с камерным оркестром La Primavera, Токката для фортепиано, а также Фантазия для фортепиано и симфонического оркестра. Много общались с молодыми композиторами, с которыми до сих пор поддерживаем связь. Насыщенным был семинар под руководством Виктора Екимовского в Рузе. Столько новой музыки узнали!

– После консерватории, спустя три года, у вас был период «молчания», когда вы не писали музыку. Можно ли говорить о том, что ваше творчество делится надвое: до и после этого периода. Сейчас отношение к композиции поменялось? Что сейчас значит для вас композиторское творчество? 

– Да, период молчания длился примерно 8 лет. После него я постепенно начала сочинять вокальную музыку, потом камерные инструментальные произведения. Думаю, что я сильно изменилась, словно два разных человека.

Сейчас для меня творчество  – это работа, которая является миссией, служением, тем, что останется после меня. Я осознала, что, если тебе свыше дан творческий дар, ты не имеешь права его не развивать. Это та ниточка, которая связывает тебя с предыдущим поколением и передастся следующему поколению. Что-то отец не досказал, не доделал, и я – продолжение его дела. Я хотела бы, чтобы моя музыка жила, и чтобы были те, кто разделяет мою музыку, будь то исполнители или слушатели.

 – Как вы можете определить стилистику своей музыки? Как относитесь к авангардному направлению: к звуковым экспериментам, к импровизационной, электронной музыке?

– В студенческие годы я увлекалась авангардной музыкой, электронная музыка завораживала. Сама экспериментировала: у меня есть сочинение для струнного оркестра с диджеем. Однако считаю, что в экспериментальной музыке нет души. Она для очень узкого круга слушателей, музыкантов-профессионалов. А я была бы счастлива, если бы мою музыку воспринимал самый широкий круг слушателей.

В целом, я писала музыку, условно говоря, между авангардным и традиционным языком. Современная (в авангардной стилистике) музыка в большей степени рассчитана на математический склад ума, она идет не от чувств и эмоций, а от рационального расчёта. Я же – природный человек, и эмоциональная образность для меня  в приоритете.

– Лирика – очень важная сфера в вашем творчестве,  она проявляется особенно ярко в ваших романсах, тонких и глубоких. Вы не только одухотворяете музыкой слово, но и сами проникновенно исполняете свои романсы. А поют ли их другие?

– Да, если от папы я получила дар сочинять музыку, то от мамы мне достался голос. Когда я пою свои романсы, меня охватывает почти экстаз, если я чувствую, что слушатели разделяют эмоции, которые я выразила в музыке. Свои романсы пою только я сама. Сейчас это немодный жанр, но именно через него я воплощаю близкий мне мир души, мир природы.

– Почему не пишете романсы на стихи великих поэтов, русских или татарских?

– Мне интереснее работать с живыми людьми, с которыми общаешься, с которыми можно обсудить будущее произведение. Папа тоже работал с поэтами-современниками. Например, он дружил и сотрудничал с Ольгой Левадной, и я продолжила это сотрудничество, у меня много романсов на её стихи.

Судьба меня свела с Тимуром Кутуем, правнуком известного татарского поэта Аделя Кутуя. Он пригласил меня  на Кутуй-фест, для которого я написала два романса: один на стихи Тимура, другой – Рустема Кутуя, его деда, известного татарского писателя и поэта.      

– Расскажите о вашем дуэте «Проникновение», как он появился?

– Он родился давно. Лет 18 назад я искала партнёра для своих вокальных выступлений. И единственный человек, который сразу согласился, была гитаристка Евгения Королькова.  Благодаря её безотказности и преданности музыке, наш творческий союз выдержал испытание временем, он жив и развивается. Она не только поддерживает и разделяет мое творчество, но принимает в нем активное участие (переложение фортепианных партий для гитары – это ее рук дело).

– Почему не пишете сейчас симфоническую музыку?

– Думаю, что это временное явление. Я до сих пор не углублялась в симфоническую музыку всем нутром. Надо созреть. Если вспомнить начало моего пути, я больше писала как раз симфоническую музыку. А сейчас просто еще не вернулась к ней, но всё уже в процессе.

– Как вы сочиняете? Как у вас происходит процесс рождения музыки?

Я придерживаюсь установки, которую частенько повторял папа: композитор – это ремесленник. Поэтому не жди вдохновения, настроения, а садись и работай, отключившись от всего остального, наедине с  инструментом, бумагой и карандашом. Хотя подготовка идёт постоянно: что-то слушаешь, думаешь. Вот у папы были ночные озарения, у меня такого нет.

–  Вы – пианистка, то есть «играющий» композитор. Как у вас происходит процесс создания музыки: в голове или под пальцами?

– Больше под пальцами, а если пишу вокальное сочинение, то через голос.

– В чём вы черпаете вдохновение?

– Мне нужна природа, уединение. Голова должна отключиться от суеты. Прошлым летом удалось вырваться в марийские леса, на озёра. Незабываемые трёхчасовые прогулки по лесу и купание в чистейших озерах. После этой поездки сразу родился фортепианный цикл для детей.

– Сейчас растет интерес к творчеству композиторов-женщин. Как вы думаете, почему это происходит, в чем причина повышенного внимания?

– Я что-то не замечаю повышенного внимания (Смеётся).  Другое дело, что возросло количество композиторов-женщин, хотя мужчины в нашей профессии всё равно будут лидерами. Да, нас всё больше, и это связано с тем, что современная женщина становится более сильной, независимой, плюс ее стрессоустойчивость и выживаемость, всё это ведёт к равенству с мужчиной, что распространяется и на ее творчество.    

– На ваш взгляд, музыка композиторов-мужчин отличается от музыки композиторов-женщин?

– Безусловно, отличается мышлением –  музыка мужчин более рациональная. Хотя всё индивидуально. Я в своё время, исполняя папины эстрадные песни, не могла понять, как мог мужчина написать такую проникновенную лирику.

–  Расскажите о Союзе композиторов Татарстана, что сейчас происходит, как он функционирует? Что изменилось за последнее время?

– Когда я пришла в Союз, в 2004 году, жизнь кипела, все активно работали. Леонид Любовский вел «творческие четверги», на которых каждый композитор мог показать новое сочинение. Кроме этого были собрания, после которых также устраивали прослушивания. Музыковеды, прикрепленные к композиторам, писали рецензии и другие материалы. Устраивались авторские концерты, которые были для всех праздником, так как все композиторы собирались вместе. Регулярно проводились пленумы, на которых звучала симфоническая музыка, написанная композиторами, независимо от того маститые они или молодые, за период между пленумами. Всё организовывал Союз композиторов, который  был подобен семье с теплыми традициями. Молодых композиторов опекали, отправляли на фестивали, конкурсы.

Сейчас всё по-другому. Время изменилось, люди изменились.  Ушло старое поколение композиторов, которое  занималось общественной работой и тем самым «цементировало» Союз. Сейчас композиторы выживают, как могут. Финансовые вопросы, к сожалению, выходят на первое место, что, безусловно, мешает творчеству.

Хотя Союз помогает по мере сил: например, для наших творческих проектов предоставил зал,  обеспечил благодарственными письмами исполнителей и организаторов, выделил подарки для участников наших концертов в виде нот и дисков с музыкой татарских композиторов.  Помогают, чем могут, и за это мы благодарны, тем более что концерты проводим своими силами и в большинстве случае за свой счет.

– Что должно произойти, чтобы музыка композиторов Татарстана  звучала чаще и в большем объеме?

– Не терять собственное лицо, работать, создавать творческие мастерские. Каждому проявлять инициативу и заниматься своим делом. Помимо сочинения музыки, организовывать концерты, бегать за исполнителями, за музыковедами и многое другое.

–  Но это же не дело композитора?

– Такова наша реальность.

–  О чем вы мечтаете?

– Мечтаю о том, чтобы достичь такого уровня в композиции, который позволит сделать ещё больше. Хочу, чтобы нас услышали и поддержали. Моё дело, моё творчество – это моя жизнь. Своим творчеством я продолжаю дело отца, и мечтаю передать эстафету следующему поколению в нашей семье.