Уральская «Русалка»

Русская труппа с энтузиазмом и нешуточным мастерством откликнулась на посыл иностранных гостей. Объединившее экспрессивный вагнерианский оркестр и сердечный славянский мелос, произведение пользуется заслуженной популярностью как в Европе, так и в Америке. Единственная в наследии чешского классика перешагнувшая национальные границы, эта опера утвердилась на больших и малых мировых сценах, а в России в последние годы заметно потеснила тезку Даргомыжского. «Русалка» знавала очень много самых разных интерпретаций. Как правило, они не отходят от сказочной трактовки сюжета, хотя, начиная с 1983-го (постановки Дэвида Паунтни в Английской национальной опере), нет-нет да и промелькнет социально-заостренный вариант.

На екатеринбургской сцене опера появилась не так давно — в самом конце прошлого века. Под названием «Русалочка» спектакль Георгия Исаакяна был адресован прежде всего детской аудитории: грустная сказка, знакомая каждому по книжке Андерсена, изложена предельно просто и искренне. Отступать от традиции не стали и на сей раз: нынешняя версия чешской команды постановщиков (режиссер Томаш Пилар, художник Павел Кодеда, художник по костюмам Ивана Миклошкова и художник по свету Даниэль Тесар) хоть и идет на языке оригинала, но по-прежнему позиционируется как «спектакль для семейного просмотра».

Фото: Елена Лехова/uralopera.ru

Визуальная состоятельность, причудливая и яркая сценография — один из самых сильных компонентов в работе. Выразительная декоративность постановки имеет два четко очерченных пласта. Первый — красоты природных стихий: водных глубин, дрожащей озерной ряби, лесной таинственности светотеней. Они господствуют в первом и третьем действиях, создавая логическую визуальную арку всему спектаклю. Второй — мультяшные реалии княжеского дворца, где в бело-розовых интерьерах бегает массовка, изображающая всевозможные кулинарные изыски придворного пиршественного стола. Почти диснеевский контекст доминирует во втором акте, где, собственно, и происходит трагическая ошибка Принца. Тем самым авторы усиливают контрастность, помещая остродраматическую ситуацию в несерьезный антураж.

Отдельных суперлативов заслуживает работа дизайнера Миклошковой, придумавшей череду очень необычных и ярких костюмов как для главных героев, так и для хора и массовки. Запоминаются строгая элегантная военная форма Принца и его придворных, демонический образ женщины-вамп — Чужеземной княжны, поистине сказочный, хрустально-готический наряд Водяного. Облик Ежибабы сочетает в себе инфернальные черты диснеевской Малефисенты и дидактику строгих английских гувернанток. Выпуклая декоративность екатеринбургской «Русалки» поддерживается и впечатляющей световой партитурой. В этих условиях роль режиссуры весьма скромна, почти незаметна, но в целом она удобна певцам, каждый из которых, не обремененный актерской сверхзадачей, может качественно передавать характер и настроение своего героя прежде всего через выразительный вокал.

Фото: Елена Лехова/uralopera.ru

Последний действительно впечатляет. Трепетное, но сильное сопрано Елены Дементьевой гармонично в партии то меланхолической, то страдающей красавицы водных глубин — Русалки. Очередная выдающаяся работа у примадонны Екатеринбургской оперы Надежды Бабинцевой: каждый звук, каждая фраза, каждый жест ее Чужеземной княжны буквально разят наповал, а сам мощный, экспрессивный и интонационно безупречный голос — чистое золото. Сочный, глубокий бас у Михаила Коробейникова — его Водяной, то плачущий, то гневающийся, остается в памяти надолго. Ценное приобретение театра — молодой тенор Кирилл Матвеев (Принц): настоящий героический певец, пока еще очень скованный актерски, но фактурный, интересный, имеющий, безусловно, блестящие перспективы. Резкое и рваное, местами визгливое меццо Ксении Ковалевской, тем не менее органично в партии злой колдуньи Ежибабы.

Высокий вокальный уровень премьеры поддержан незаурядным звучанием коллективов Екатеринбургского театра под предводительством главного дирижера — словака Оливера фон Дохнаньи. Родную музыку он, конечно, чувствует превосходно и способен своим энтузиазмом заразить русских исполнителей — что певцов, что оркестрантов. В итоге «Русалка» на Урале звучит не просто качественно, но вдохновенно, оставляя приятное послевкусие.

Газета «Культура»

Фото: Елена Лехова/uralopera.ru

 

дворжакекатеринбургский государственный академический театр оперы и балетарусалка

В России

Все новости