Интервью Рашида Калимуллина с Анатолием Лупповым — из цикла «Диалоги»

Рашид Калимуллин —

советский и российский композитор, председатель Правления Союза композиторов России, председатель Союза композиторов Республики Татарстан, Народный артист Российской Федерации и Республики Татарстан, Лауреат Государственной премии Республики Татарстан имени Габдуллы Тукая, Лауреат Премии Правительства Российской Федерации

и

Анатолий Луппов

советский и российский композитор, педагог. Член Союза композиторов СССР, Заслуженный деятель искусств Марийской АССР, РСФСР, Республики Татарстан, Лауреат Государственной премии Марийской АССР, Лауреат Государственной премии Республики Татарстан имени Габдуллы Тукая.

Рашид Калимуллин: Здравствуйте, Анатолий Борисович! Мы с Вами знакомы много лет. Я знаю Вас как известного композитора, прекрасного педагога, учился у Вас в аспирантуре. Расскажите, где и в какое время Вы родились?

Анатолий Луппов: Я родился 2 июня 1929 года в селе Пачи Тужинского района Кировской области, тогда это была Вятская губерния. В семье я был третьим ребенком. Отец был священнослужителем. Он работал в церкви, а мама была дочерью известного богатого купца. Семья была зажиточная и образованная.

На следующий год после моего рождения, знаю из рассказов моей мамы, начались гонения на священнослужителей. Мама с папой стали переезжать с место на место. Детей нас было трое, старшие брат и сестра. В конце концов, мама нас спасла. Одна из ее подруг подсказала ей место продавщицы в марийской деревне, в магазине Яранского спирт завода. Я помню, как мы на двух подводах ехали туда. Ночевали в Уржуме. И там мы спаслись. Оттуда нас уже не достали. Мы остались живы благодаря маме. А она так и проработала всю жизнь в магазине. Папа утроился в сельсовет счетоводом, а потом изучил бухгалтерское дело и стал бухгалтером.

Детство мое было очень счастливым. Красивое село Верх-Ушнур на горе, речка под горой, большой дом с сараем, с хозяйством. Одна часть села была марийской, другая – русской, я общался с детства и с марийцами, и с русскими, знал я и марийскую культуру, марийские танцы, песни. Я до сих пор помню, как мы лежали на полатях в доме одного моего товарища по играм, Семена Соловьева, а его отец рассказывал сказки. В доме Константина Соловьева иногда ночевали возчики, проезжавшие Верх-Ушнур, где он славился как знаток марийских сказок и рассказчик. В последствии к нему приезжали ученые-фольклористы из МарНИИ и записали с его слов целый том марийских сказок.

Потом моего старшего брата Виктора призвали в армию, где он служи моряком береговой обороны в Лиепае и был одним из тех, кто первым попал под обстрел немцев и погиб. Я помню, как мама и папа плакали.

Отец был хорошим бухгалтером, и его пригласили работать в районный центр, в банк. Он пешком на выходные приходил домой. Я помню, как ночевал у него в маленькой комнатке при банке в райцентре, смотрел в первый раз кино и ел мороженое. Потом отца, как начальника отдела перевели в другой районный центр, он был ценным сотрудником банка, и у него была бронь, его не взяли на войну. Потом его перевели в Йошкар-Олу, и вся семья туда переехала.

Так я оказался в Йошкар-Оле. Пошел в школу, а там преподавали немецкий язык. Я не захотел учиться в этой школе и в 15 лет пошел на завод. Меня спросили на заводе, что умеешь делать? Черчение у меня шло хорошо, и меня направили в конструкторское бюро. Я делал крупный чертеж тех или иных деталей приборов с эскиза заводского специалиста-конструктора . Кроме того, я вычерчивал деления на амперметрах и вольтметрах, которые предназначались для передвижных подстанций артиллерийским установкам «Катюша».

Рашид Калимуллин: Что произошло с Вами потом, после войны?

Анатолий Луппов: Когда кончилась война, что было делать? С завода не отпускали, уходил через суд, поступил в лесотехнический техникум. Там был замечательный руководитель духового оркестра Федюшкин, и он приспособил меня играть на баяне. Отец мне купил баян, и я играл по слуху. А летом сказали, что есть такой преподаватель, Константин Романович Гейст, который дает частные уроки на баяне. За лето он меня научил играть по нотам. Я блаженствовал, играя по нотам «Солнце низенько». Он подготовил меня в музыкальное училище по классу баяна, и я стал много аккуратно заниматься, дошел до Рапсодии Листа, а ближе к концу года Гейст мне говорит: «Баян — не ваш инструмент!» Я стал осваивать новые инструменты, играл сначала на кларнете, затем на виолончели. После первого зачета один старый педагог мне сказал, что на виолончели мне учиться поздно — 18 лет, тогда Гейст предложил: «Давай, учись на фортепиано!» Я играл этюды Черни на каждом его уроке. Он стал давать больше классических сочинений, постепенно воспитывая меня от простого — к сложному, развивая мое мышление и технику. Кроме того, замечательный преподаватель теории музыки и хоровик Л.Н. Сахаров давал нам стихи Пушкина с заданием каждому ученику написать романс. Это и были мои первые опыты по композиции, но окончил музыкальное училище Йошкар-Олы я, как пианист, в 1951году.

Рашид Калимуллин: Вам повезло, Вы узнали суть многих инструментов! Вы задумывались о том, что Вы – «везунчик»? Но я знаю, что при этом Вы — большой труженик. Я всегда брал с Вас пример, конечно.

Анатолий Луппов: В эти послевоенные голодные годы я еще и вечернюю школу окончил. После экзамена по сочинению, я вышел в коридор и упал в голодный обморок. Меня увезли на «скорой» домой.

Ребята-одноклассники стали все поступать в университеты. Я тайно от Константина Романовича уехал в Ленинград и поступил в Университет (у меня была серебряная медаль школы). Однажды я спустился в спортзал и поиграл на пианино. И так у меня сердце защемило, стало мне очень тоскливо и стыдно. Я не выдержал и вернулся к Константину Романовичу Гейсту, который простил меня за мой «побег» и разрешил снова с ним заниматься уже по-настоящему.

Но впереди — опять испытание. После окончания училища большинство однокурсников стали поступать на военно-дирижерские факультеты столичных консерваторий Москвы и Ленинграда. Я опять поехал в Ленинград и подал документы на военно — дирижерский факультет Ленинградской консерватории. Но меня не приняли, оказалось, что глаза мои были не идеальными — дальтонизм, и я, проездом домой через Москву, решил попробовать себя на вступительных экзаменах в Московскую консерваторию. Меня опять не приняли, и тогда решил ехать в Казанскую консерваторию и… поступил на фортепианный факультет! Начал учиться у знаменитого Владимира Григорьевича Апресова.

В консерватории у меня был приятель, композитор Коля Бажов, он учился по композиции у Альберта Семеновича Лемана, который меня попросил сыграть Концерт Бажова с оркестром на экзамене. Я сыграл этот Концерт. Когда я учил это произведение, то подумал, что так-то и я смогу написать. В конце 2 курса я написал 2 прелюдии в стиле Рахманинова и показал Леману, и он меня взял в свой класс. Я окончил консерваторию и как пианист в 1956г, и как композитор в 1959 г. Апресов В.Г., после моего окончания, оставил меня преподавать на кафедре фортепиано. Многим обязан я Апресову В.Г.: преподавал более 10 лет на кафедре фортепиано, выпустил 12 пианистов.

Когда в 1969 году Леман А.С. уехал в Петрозаводск, я перешел на кафедру композиции в качестве заведующего кафедрой и в 1970 году получил свой класс композиции. Альберт Семенович был замечательным педагогом, он продвигал своих учеников, но при этом всегда показывал, где он, а где – ученик! Я его часто провожал от консерватории до улицы Островского, где он тогда жил. Как-то разговорились о моей последней работе, я говорю: «Со стороны виднее», он меня поправил: «Не со стороны, а сверху!» Даже в такой мелочи, он не упустил возможность показать свое превосходство! Его человеческие качества мне не были близкими, но, если бы не Альберт Семенович Леман, я бы мог и не стать композитором!

Рашид Калимуллин: У Вас было очень основательное образование, такое тогда давали! Когда Вы учились, кто был с Вами рядом, кто из сокурсников стал известным?

Анатолий Луппов: Софья Губайдулина была на два курса старше, занималась на фортепианном факультете у профессора Когана Г.М. Со мной учился Чыргал Оол — первый тувинский композитор, а также автор первой чувашской оперы – Федор Васильев. У меня позже закончил курс по композиции первый калмыцкий композитор — Петр Чонкушов, а мой ученик Аркадий Манджиев тоже приехал из Калмыкии и сейчас он — самый популярный человек в республике!

Рашид Калимуллин: Как складывались отношения со старшими, младшими коллегами, с Назибом Жигановым?

Анатолий Луппов: Моим любимым педагогом в консерватории был Апресов Владимир Григорьевич. Конечно, были и другие выдающиеся педагоги, например, Коган Григорий Михайлович, пианист, потрясающий лектор! Когда он рассказывал о французских клавесинистах, то играл их музыку так, словно у него под пальцами был клавесин. В Казани он бывал наездами, как и Генрих Ильич Литинский — блестящий педагог, профессор полифонии, композитор. Оба они были уволены из Московской консерватории за «формализм», т. е. по идеологическим соображениям.

Рашид Калимуллин: Да, все было неоднозначно. Сталин использовал политику «кнута и пряника» — одной рукой наказывал, другой – поощрял. В Советское время была продуманная политика поддержки культуры и людей, ее развивающих. Была система поощрений, помощи молодым и талантливым, а сейчас складывается впечатление, что «культура пошла не туда». В процессе увлечения авангардом, додекафонией, многие композиторы потеряли свое этническое лицо. Европейская музыка обезличилась. Даже японцы пошли по этому пути. Я, как председатель правления Союза композиторов России, слышу много музыки, написанной представителями регионов, и считаю, она намного интереснее того, что пишется в столицах. В этом отношении, Казанская консерватория, в силу инерции или по другим причинам, осталась национально идентичной.

Анатолий Луппов: В 1970-м году и мне дали квартиру в «сталинском» доме, и я там обосновался.

Рашид Калимуллин: Я приходил к Вам, когда вы жили на Кольце, как у Вас всегда было уютно!

Анатолий Луппов: Женился я рано, в 1953 году, студентом 2 курса. С будущей женой мы познакомились так: я подрабатывал в Доме офицеров, аккомпанировал хору офицерских жен, а по выходным дням там же играл джаз-ансамбль О. Лундстрема.

Тогда, в том ансамбле, я временами заменял Олега Лундстрема. Он работал скрипачом в оперном и просил меня иногда его подменять. Однажды на танцы приходят две девушки, стоят и слушают мою игру. Так я познакомился с Асей Игоревной Линсцер, дочерью заведующего литературной частью Качаловского драмтеатра Игоря Германовича Линсцера. Полгода я ухаживал, и весной мы поженились. Через год родился сын Владик. Я попал в очень интеллигентную семью. Дед был основателем кафедры зарубежной литературы Педагогического института — Герман Федорович Линсцер. Ее мать, Надежда Володина, в 30- х годах была актрисой. Я очень старался соответствовать, не выглядеть «провинциальным лопухом». Вероятно, благодаря именно Асе, я и стал композитором, через год стал совмещать фортепианный и композиторский факультеты. Мы жили в коммунальной квартире. Соседями были родственные семьи, что не так уж и плохо. Так начались моя семейная жизнь и очень интенсивная учеба в консерватории. Заниматься на 2-х факультетах было приятно, но и сложно. Альберт Семенович много мне задавал работ в разных жанрах. В этот период я подружился с Германом Гавриловым, виолончелистом, и уже на 4-м курсе стал для него писать “Поэму — сонату”. Мама Германа была руководителем хора, где я аккомпанировал, поэтому творческие связи были крепкими.

Рашид Калимуллин: Вы были потом председателем марийского Союза композиторов?

Анатолий Луппов: Да, в 1965, весь марийский союз состоял из 5 человек, а в этот год двое из них ушли из жизни, талантливые композиторы Э.Сапаев и К.Смирнов. А председателем Союза композиторов РСФСР тогда был Д.Шостакович! Он так близко все воспринимал, что приехал в Йошкар-Олу. Туда же Д.Д. Шостакович пригласил Н.Жиганова и меня. Вместе послушали небольшой концерт, который прошел в виде съезда композиторов. Я играл свой флейтовый концерт с чувашским флейтистом Валерием Важоровым. И на другой день Шостакович приглашает меня: «Анатолий Борисович, Ваш флейтовый концерт произвел на меня хорошее впечатление. Вас мы решили избрать председателем Марийского Союза композиторов, как Вы на это смотрите?» Я говорю: «У меня семья, маленький ребенок, я работаю в консерватории в Казани!»

Д.Ш.: — Сколько км от Казани до Йошкар-Олы?

А.Л.: – 147 км.

Д.Ш.: — А я езжу каждый месяц из Москвы в Ленинград для занятий с аспирантами!

Вот так началась моя «двойная» жизнь. Я относился ко всему очень ответственно, поэтому в марийском Союзе неплохо наладил его работу. 12 лет, с 1965 года, я был его председателем. Теперь там говорят: “Золотой век» Союза композиторов был в Йошкар-Оле, когда председателем был Луппов!»

Две задачи в то время поставил передо мной Шостакович — воспитать молодое поколение и самому быть композитором. Я всю жизнь попадал «из огня — да в полымя». Приходилось очень непросто. Изо всех сил писал музыку. Концерт шел за концертом. В 73-м году состоялась премьера Первого марийского балета «Лесная легенда». К татарской музыке я весьма серьёзно относился. Изучал татарскую музыку «от» и «до», проиграл все сборники изданных татарских песен.

Рашид Калимуллин: Как Вы считаете, есть общие черты в марийской и татарской музыке?

Анатолий Луппов: Есть общее – пентатоника, а в остальном совершенно непохоже. Марийский фольклор особенно уникален, где каждый район имеет свою интонацию. Песни горно – марийские и песни луговых мари совершенно разные. Например, песни восточных мари больше похожи на башкирские, поскольку проживают на границе с Башкирией, а горно – марийские, скорее, похожи с чувашскими по тем же причинам. А вот центральный, древнейший марийский сернурский фольклор это – пентатоника с полутоном.

В 1977 году я оставил председательство в Союзе композиторов, где меня сменил сначала молодой Владислав Куприянов, ученик Альберта Лемана, а с 1981 г. мой выпускник Алексей Яшмолкин. Леша был очень талантливый человек, написал балет «Живой камень». Мои ученики потом занимали хорошие места в Республике, я был спокоен. В это же время у меня был небольшой класс в Музыкальном училище имени И.С. Палантая. Сергей Маков, Анатолий Незнакин сначала учились у замечательного преподавателя Поля Двойрина, который вскоре уехал в Москву, потом в США, потом вернулся на Родину, в СССР. Закончив училище у меня, они поступили в Казанскую консерваторию и были зачислены ко мне в класс.

Рашид Калимуллин: Что было интересного в Союзе композиторов СССР?

Анатолий Луппов: При Союзе композиторов СССР был отдел пропаганды. Когда я написал Концертино для фортепиано, его исполнение часто звучало по радио. Потом начались поездки. Как-то мне предложили с Концертино поехать в Донецк. Оказалось, что в группе, отобранной для поездки, есть Николаев, Шнитке и Щедрин. Щедрин тогда не поехал, был очень занят. Мы прилетели в Донецк, где нас хорошо встретили, каждому подарили сувенир в виде шахтерской лампочки в миниатюре. Я играл с оркестром Концертино, успех полный! Дирижировал Юрий Николаевский. В эту поездку я и познакомился со Шнитке и Николаевым. Потом мы встречались на пленумах, съездах, я часто ездил в Москву. Были в Воронеже в этом составе. Впечатлений было много.

Таким образом, в поездках я познакомился со всеми крупными композиторами моего поколения. В 1964 году меня направили в ЦК ВЛКСМ, предложили поехать на строительство Братской ГЭС. Из Ростова поехал Леня Израйлевич. Сначала мы ехали поездом до Иркутска, потом пароходом по Ангаре до Братска. Невероятно прекрасная природа, красота! Поскольку у Лени жена была родом из Бурятии, то мы самолётом перелетели в Улан-Удэ, где встречались с сибирскими композиторами, было замечательно! Потом вернулись в Москву. После этой поездки я написал Первую симфонию и показал ее Натану Рахлину. Познакомившись с партитурой, он сказал, — сыграем! Она была записана позднее и на радио, и на пластинку.

Рашид Калимуллин: А Вы знаете, что Дома творчества «Иваново» больше нет?

Анатолий Луппов: А я впервые поехал в Дом творчества «Иваново», где мне выделили трехкомнатную дачу с роялем, консультантом тогда был Юрий Александрович Фортунатов. Он показал нам, молодым композиторам, запрещенного Стравинского, Карла Орфа, Антона Веберна и др. Все продемонстрировал, — мы были в шоке! Позже, по творческой путевке ежегодно туда ездил. А в 1982-м году Юрий Александрович позвонил мне, и сказал, что сам не сможет поехать консультантом и предложил поехать мне.

И с 1982 по 1992 я ездил в Иваново каждый февраль. Ректор Казанской консерватории, Назиб Гаязович Жиганов, меня легко отпускал, как и Рубин Кабирович Абдуллин. Таким образом, я познакомился со всеми молодыми композиторами Советского Союза, в том числе, и из Средней Азии. Я с ними работал: анализ, оркестровку, и общее собрания по вечерам для прослушивания музыки. Было очень интересно, но я не забывал и сам писать. «Лесная легенда» была там же написана.

Рашид Калимуллин: Анатолий Борисович, в советское время все важнейшие вопросы творческого и хозяйственного характера решались на съездах Союза композиторов СССР. Какие съезды у Вас в памяти остались?

Анатолий Луппов: Председатель Тихон Хренников вел очень активную творческую работу, при этом никаких трений не возникало, я это, как молодой композитор, хорошо прочувствовал. Союз композиторов жил нормальной жизнью, и это было одним из ответвлений советской пропаганды. Это все были государственные организации. И была очень активная деятельность. Все было поставлено гениально. Были дома творчества в Крыму, Боржоми, Армении; композиторы могли поехать, куда хотели. С 1968 года мне давали путевки на фестивали за границу, первым был Будапешт, до сих пор помню концерт, посвященный Беле Бартоку. Я прослушал все произведения Бартока, балеты, одноактную оперу «Синяя борода», балет «Чудесный мандарин». Впечатляющие поездки были на эти фестивали. «Варшавская Осень», «Пражская Весна», «Загребский фестиваль» и т.д.

Рашид Калимуллин: Как Вы видите будущее развития музыки?

Анатолий Луппов: По-моему, музыка безгранична. Все зависит от таланта людей. Когда появляется композитор с ярко выраженным видением и собственным языком, это сразу привлекает внимание. Это единицы, но они будут двигать музыку. В «авангарде», по-моему, уже разочаровались. Сказать, что этническая музыка придет, я не могу, но национальная составляющая будет важна всегда!

Рашид Калимуллин: Когда я учился у Вас в аспирантуре, Вы неоднократно обращали меня к моим корням. Спасибо Вам! Что Вы помните о молодом Калимуллине?

Анатолий Луппов: С талантливыми людьми непросто заниматься, хотя всегда очень результативно. Всё тогда началось со струнного квартета.

Рашид Калимуллин: Мне всегда очень нравилась в Вас одна черта, — Вы никогда не бросаете своих учеников, всегда готовы прийти на помощь, всегда открыты. Вот и в тот раз Вы просто напророчили мне победу!

Тогда у Вас учился Миша Антал, венгр. Антал принес буклет с приглашением принять участие в конкурсе в Германии. И Вы дали нам задание — написать для этого конкурса, а я все не писал, не верил, что можно что-то там получить. А Вы сказали – «Напиши, докажи!» Это был конец учебного года, конец занятий. Я принес Вам начало своего струнного квартета, Вы посмотрели и сказали: «Продолжай в том же духе!»

Анатолий Луппов: Я прекрасно помню, как ты мне принес первый вариант, я что-то сказал, и ты приносишь через пару дней уже весь квартет. Я представляю, что немцы услышали! Как необычно ты развил свою мелодическую линию из большой секунды. Начало было интригующим.

Рашид Калимуллин: Прихожу в консерваторию, а Вы — в больнице, я – туда, и через стекло показал Вам квартет, и Вы его благословили.

Анатолий Луппов: Потом ты стал развивать свою камерную музыку, написал первую свою симфоническую картину «Булгар». Игра на малой секунде — для татарской музыки необыкновенно интересно! У тебя определился свой почерк и язык, и все пошло!

Рашид Калимуллин: Спасибо Вам, Анатолий Борисович!

Сегодня Ваш день рождения, поздравляю Вас от всей души!

альберт лемананатолий лупповАнатолий Незнакинантал михаилАпресов ВладимирАркадий МанджиевАся Игоревна ЛинсцерВалерий ВажоровВерх-Ушнур селоВладислав КуприяновГенрих Ильич ЛитинскийГерман ГавриловГерман Федорович Линсцерд.д. шостаковичИгорь Германович ЛинсцерИзрайлевич леонидКоган Григорий МихайловичКонстантин Романович ГейстНадежда ВолодинаНазиб Гаязович Жигановолег лундстремпалантайПетр Чонкушовродион щедринРубин Кабирович АбдуллинСемен СоловьевСергей МаковСофья ГубайдулинаФедор Васильев композиторЧыргал ОолшниткеЭ.СапаевЮрий Александрович ФортунатовЮрий Николаевский

В России

Все новости