Музыка как творчество доверия и согласия

Выбор пути взаимодействия цивилизаций на принципах доверия и согласия – подлинно гуманная позиция современного общества, музыкальное искусство имеет мощный потенциал формирования этого позитивного пространства. Автор не претендует на исключительную новизну своего размышления: о социальной роли искусства высказывались мыслители, выдающиеся художники и педагоги со времён Конфуция и Аристотеля. «Музыка начинается там, где бессильно слово», — писал Г. Гейне, поэт XIX века – века, утвердившего идею свободы и божественности творческого духа. Русские религиозные философы XX века, в частности И.А.Ильин, считали, что искусство есть и молитва, и познание, и духовность, и добродетель, и творчество, и служение. но любое творчество – вечный поиск и способность ломать привычные рамки человеческого сознания, отрицание того, что навязывается извне, а согласие и доверие – категории принятия позиции Другого, примирения и любви к ближнему. «Из наслаждений жизни — одной любви музыка уступает, но и любовь – мелодия» — для Пушкина весь мир был музыкой вечной любви к жизни, человеку [1].

Тем не менее, мощнейший потенциал музыки не в полной мере включён в ряды борцов за единство и согласие людей разных культур. За границей нашего размышления останутся многие вопросы этого безграничного и удивительного мира. К примеру, особый пласт обнаруживается при рассмотрении музыкального искусства как личностные, музыкально-стилевые и концептуальные взаимодействия в межконфессиональном пространстве и содержании музыкального образования в данном контексте. Наша задача – акцентировать внимание читателя на том, почему и каким образом музыка как специфичный феномен искусства становится поистине мировой творческой лабораторией культуры доверия и взаимопонимания между разными людьми, подлинного уважения к самобытным обычаям и традициям.

Созвучье чувств, согласье мыслей

«Нет новых направлений в искусстве, есть одно – от человека к человеку», и многовековое развитие музыки как наиболее человечного и универсального вида искусств в полной мере подтверждает эту фразу польского писателя Станислава Ежи Лец [2]. Со времён древнейших мифов о чудесной силе искусства Орфея, перед которым расступались врата ада, до современного мира сложнейших научных технологий, музыка имеет значение от прикладного характера до философски-обобщённого постижения мира. В конфуцианских трактатах утверждается космологическая теория происхождения музыки, её значимость как государствообразующего фактора, обладающим потенциалом нравственно-эстетического воспитания подрастающего поколения для достижения социальной гармонии в обществе как мощного средства духовного единения человека с окружающим миром, постижения им сути бытия и естества природы в себе [3].

Во-первых, музыка — одно из наиболее человечных, природосообразных и эмоциональных искусств, которое вызывает сильнейшее чувство эмпатии, сопереживания, являющееся фундаментом любого взаимопонимания. По мнению В.А. Моцарта, музыка – это голос человеческого сердца. Индийский философ Шри Ауробиндо считал, что каждому органу в человеческом теле соответствует своя музыкальная интонация, которая помогает почувствовать в своей сути отзвуки космического начала [4].

Не случайно В.С.Соловьёв отмечал, что подлинная суть искусства — в продолжении того художественного дела, которое начато природой, что выявляет его потенциалы развития личности и общества. Соединение эстетической и этической сущности музыки позволяет обрести человеком подлинную свободу творчества не только как возможность проявить красоту, существующую в первозданном виде, подчёркнуто яркой и значительной, но и создать новый образ совершенного эстетического мира. В музыке гиперболизирован позитивный полюс Добро — зло, любовь – ненависть, она формируется вокруг представлений о благе и утешении, стремлении к покою и счастью, ей под силу озвучить Истину сиянием Красоты, «красотой пробудить к добру тронутое сердце» [5].

Во-вторых, изначально сформировавшись как «наука и искусство звуков» [6], музыка гибко сочетает творческий поиск и строгие законы настолько, что порой трудно определить их границы. «Дисциплина в искусстве требует свободы» [7], и музыкальное творчество происходит из поиска идеального единства сердечности и разума, строгого порядка и естественности природы. так, для музыки нет ничего удивительного в том, что строжайший кодекс западных церковных песнопений VII в «Григорианский антифонарий» утрачивал строгий аскетизм благодаря проникновению народно-бытовых интонаций с певчими из народа, что в итоге дало мощный стимул развитию профессионального музыкального искусства в целом.

Развивающиеся идеи графически-световой визуализации усиливают специфику музыки как свободы в дисциплине, позволяя стать ясно и точно увиденной вместе с тем, чтобы остаться загадочно неосязаемой. Возможно, это способствует лучшему пониманию отличий и взаимосвязи традиционного и новаторского, духовного и материального, религиозного и светского, субъективного и объективного, индивидуального и общечеловеческого начал в сознании человека, столь необходимых для его духовного совершенствования. Это важно для позитивного формирования людской общности, не устраняющей индивидуальности, а напротив, её развивающей. Тогда всё социальное и общественное выступает сквозь личность и её ощущения, что становится важнейшим гарантом позитивного развития народов и их взаимодействия друг с другом.

В-третьих, музыка – сложный психоэнергетический феномен, составляющий регулятивную первооснову чувств и мыслей человека, на подсознательном уровне способствуя формированию коллективного единства, поскольку синхронные импульсы, организованные звуковыми ритмо-сигналами, создают соответствующее психо-энергетическое состояние [8]. Всё более очевидной становится и специфика музыки как энергоинформации, регулирующей общественные коммуникации человека и его разумно-эмоциональную природу. Создаётся бесконечный круг: музыка наиболее активно влияет на формы имитационного поведения людей, организует общение человеческих сообществ, создает резонирующие эмоциональные формы их коммуникаций. Последние, в свою очередь, являются основными значениями появления её новых жанров и содержания. Благодаря этому свойству музыки мы можем узнавать накопленный веками духовный и мистический опыт, стиль жизни и образ мышления людей той или иной эпохи или общности. Конфуций утверждал: «если хочешь узнать, справедливо ли правление в стране и благополучны ли нравы её жителей — прислушайся к музыке» [9].

Не остаётся музыка в стороне и от течения жизни — и если XX век принёс в мир торжество ненависти и атомные взрывы, то и звуки наполнились скрежетом стали, гротеском и механицизмом, образы воззвали к отрицанию идеалов разума и красоты. Протестом прорвался долго сдерживаемый и потому необузданный зов природы человека к физиологической чувственности новых ритмов и мелодий, жанров и сюжетов. Но на гребне смертоносной волны звучания современного мира новой звездой загорается всепобеждающая сила любви, доверия, гармонии и простоты: «Взгляды Иисуса Христа» Мессиана, «Реквием» Тищенко, непреходящие шедевры Баха, Моцарта, Скрябина – результаты интуитивного свойства гениальных мастеров опережать время, свою эпоху, отражать её скрытые процессы и предвосхищать грядущие изменения. Так Бетховен яростно утвердил пророческое предназначение музыканта, как Пушкин в литературе – поэта.

В четвёртых, музыкальное искусство живёт во времени и в непрерывном сотворчестве триады – композитор, исполнитель, слушатель, включая в неё всё новых и новых людей разных возрастов, социальных групп, национальностей и вероисповеданий. Коммуникативная функция музыки создаёт их активное и тесное взаимодействие, как творческий диалог сквозь индивидуальность и традиции, сквозь народы и религии, сквозь время и эпохи. Зерно этого феномена в том, что, как писал Н.А. Бердяев в «Самопознании», хотя творец одинок, творческий акт направлен к тому, что имеет общечеловеческий, космический характер.

Веками люди искали модель идеальной человеческой общности — музыкальная культура имеет их множество, разных по виду и содержанию. Дуэты, ансамбли, оркестры, хоры – модели гармоничного согласия исполнителей, разных по характеру и по тембру человеческих и инструментальных голосов, которые противостоят дисгармонии своих различий стремлением к идеальному единству. Ведь СОГЛАСИЕ и СОЗВУЧИЕ – суть одного понятия, когда голос, звук сливается с другими в стройную гармонию и образует соразмерную форму, оставаясь уникальным в своём роде.

В «Венецианском купце» Уильям Шекспир писал: «Кто музыки не носит сам в себе, кто холоден к Гармонии прелестной, тот может быть изменником, лгуном, грабителем; души его движенья темны, как ночь, и, как Эреб, черна его приязнь. Такому человеку не доверяй…». Безусловно, это не означает, что немузыкальный или не знающий законов музыки человек обязательно будет «изменником, лгуном…», конечно нет! Смысл приведённой фразы гораздо глубже: «музыка в себе» — это высочайшее требование к своей личности, которое сравнимо с гармонией как отражением высокой духовной самоорганизации человека. Не потому ли Пушкин в маленькой трагедии «Моцарт и Сальери», прежде чем сделать Сальери отравителем, убивает в нём гармонию звуков: «Я сделался ремесленник: перстам придал послушную, сухую беглость и верность уху. Звуки умертвив, музыку я разъял, как труп …».

Проблема диалога людей и культур, религий и цивилизаций позволяет по-новому взглянуть и на развитие музыкального искусства в целом, в котором заложен мощный потенциал истинной общности между людьми, дающей возможность разрешения многих противоречий общения путём поиска созвучья чувств, согласья мыслей как нечто универсального, вечного. На протяжении веков мировая музыкальная культура развивается и обогащается, позволяя музыкантам разных стран и вероисповеданий раскрывать сложный внутренний мир человека, само многообразие форм и жанров мировых музыкальных традиций является ярким примером взаимодействия различных культур, образцом их гармоничного согласия. История этого взаимопроникновения бесконечна, её нити, переплетаясь, опоясывают весь звучащий мир нашей планеты. можно проследить специфику взаимоотношений и становления различных профессиональных композиторских и исполнительских школ, результаты личной деятельности выдающихся композиторов и музыкантов-просветителей, роль педагогов в сфере музыкального образования в выше указанных процессах, но осветить даже основные из этих вопросов в рамках одной статьи невозможно. В качестве примера хотелось бы вкратце остановиться на общих тенденциях взаимодействия Восточных и западных традиций профессионального искусства как сложного, порой противоречивого, но неуклонно развивающегося плодотворного сотворчества двух музыкальных цивилизаций.

Пути сотворчества Восток — Запад

В начале XX столетия — века потери веры человека в себя и доверия между людьми, индийского музыканта-суфия Хазрата Инайян Хана и русского, православного композитора А.Н. Скрябина свела мечта слияния Западной и Восточной музыкальных культур, как символа духовного единения людей всего мира. «Такая музыка могла бы способствовать объединению человечества во вселенское братство», — писал Инайян Хан [10]. Истоки взаимодействия музыки Востока и Запада – в преобладании высокоразвитой культуры Востока: жанры, стилистика, инструментарий, музыкальная грамота. Многим обязано западное музыкальное искусство уже сформировавшейся в то время профессиональной устной исполнительской традиции арабского халифата, взаимодействие двух культур не представляло проблем.

Однако постепенно уникальная культура была отторгнута на периферию в связи с усиленным формированием европоцентризма – критериев западных эстетических идеалов творчества как всеобъемлющих и объективных законов искусства. Не последнюю роль сыграло и то, что восточная музыка развивалась в основном как светская традиция, а западная музыкальная культура формировалась в лоне церкви, хотя процесс взаимовлияния светской и религиозной традиции, характерный для всего развития музыкального искусства, присутствует и в этом случае. Период нового обращения Запада к Востоку начинается с середины XVIII – начала XIX века, вначале как нечто условное, обобщённо – экзотическое (балетные и оперные восточные реминисценции), затем всё более близкое к самобытной сути (Ф. Давид, Д. Делиб, Ж. Бизе, Дж. Пуччини). Необходимо отметить особое качество русского ориентализма – Россия явилась географическим двуединством «Запад-Восток», где близкие восточные окраины были местом частого пребывания многих выдающихся поэтов, музыкантов. Исторически сложившаяся эстетическая установка русской композиторской школы проявлялась в её бережном отношении к традициям разных народов. Среди них – М. Глинка, М. Балакирев, Н. А. Римский-Корсаков, Дм. Шостакович и др. Богатейшим опытом творчества доверия стало стремительное развитие национальных музыкальных культур восточных республик в период СССР – армянской, азербайджанской, казахской и др. Восток и Запад ещё нигде и никогда не соприкасались так тесно, отражая единство идейно-эстетических принципов формировавшейся советской культуры, но центральной установкой этого профессионального взаимодействия был пока всё тот же европоцентризм, а не равноправность самобытных традиций.

Примерно с середины XX века ситуация меняется одновременно с двух сторон как процесс многоплановый и неоднозначный: способность признать ценность другого – лишь первый шаг, необходимо взаимное обогащение тем ценным, что накоплено веками. Для этого нужна зрелость культуры, открытость и широта её эстетических и социальных позиций. Примером такой мудрости может быть развитие профессионального искусства Японии, начавшего активно осваивать европейские традиции (в этом процессе русские музыканты сыграли одну из важнейших ролей): уже на рубеже XXI-XX веков появляются молодые композиторские школы — японский и азиатский стили [11]. Но в период пика охватившего мир увлечения Востоком возникла опасность ев- ропоцентризма наоборот, грозящая обернуться его замкнутостью и неконтактностью (в конечном итоге — перекрытию себе путей дальнейшего развития), хотя с признанием равноправного достоинства и сложности систем выразительных средств профессионализма, Восток всё смелее поднимает завесу своего удивительного пространства. несмотря на сохраняющуюся теоретическую защиту от европоцентризма (пока необходимую), начались серьёзные практические шаги осваивания многовекового опыта европейской традиции. В западной музыке Восток многопланово влияет на идейные концепты и системы образности, инструментарий и жанры, новые принципы ладово-интонационного и симфонического мышления [12]. Главное, что уходит насторожённость и замкнутость, приходит осознание самобытности и самодостаточности друг друга, значимости и эстетической ценности разного вида традиций двух великих музыкальных цивилизаций. Уже не повернуть вспять мощный процесс их единения, пророчески воплощается мечта Скрябина и Инайян Хана в таких произведениях, как концерт для японского кото, бас-кото, чжэна и симфонического оркестра «В тени под деревом» Софьи Губайдуллиной и др.

Взгляд в будущее 

В жестокий для России 1941 год, в «Ленинградской» симфонии №7 Дмитрия Шостаковича, искажённая от страданий божественная мелодия «Лунной сонаты» Бетховена, вопрошает: как один и тот же народ мог породить музыканта и фашизм?! Но уже через пять лет после окончания войны композитор вновь склоняется перед другим немецким гением — И.С. Бахом, создав по случаю 200-летия со дня его смерти «24 прелюдии и фуги». Да, в потоке красоты созвучия и гармонии музыки нет места ненависти, ограниченности и отрицанию поистине всемирного доверия и живой лаборатории диалога народов, как глубоко человечного и разумного контакта от сердца к сердцу. Исторически сложившееся взаимопроникновение форм, жанров, традиций и образов мировой музыкальной культуры даёт возможность наиболее полного и прочувствованного постижения человеком своей высшей духовной сущности через её лучшие образцы, сохраняя и умножая её.

Но что многие из нас сегодня ищут в музыке? Новых эмоций и страстей, ласкающих ухо созвучий или элитарно-музыковедческого анализа? Нет, это обман самих себя, бездуховному слушанию музыки служит бессознательно-чувственное исполнение и умозрительный анализ, как клевета на совершенство постижения Истины: «Какою мерою мерите, такою отмерено будет вам и прибавлено будет вам, слушающим» (Мк. 4:24) [13]. Именно такой путь обретения истинно гуманных и гармоничных отношений людей всего мира открывает будущее мировой цивилизации как звучащее сотворчество. И такая музыка — верный путь претворения гармонии в согласное звучание человека с самим собой и миром, творчество всечеловеческого доверия, любви и согласия!

Екатерина Коврикова

«Диалог и партнерство цивилизаций: межконфессиональное и кросскультурное измерения», гл. IV «Культура доверия». М. , Бейрут, Н.Новгород: Изд. дом «Медина», 2010. С. 303-312. 

Литература

  1.  Шишкова М.П., Шишков К.А. Пушкин. Музыка. Эпоха / К 200-летию со дня рождения А.С.Пушкина. – Тверь, 1991.

  2.  Алиев Ю.Б. Настольная книга школьного учителя-музыканта. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2000. – С.3.

  3.  Цзинмяо Лю. Музыка в системе духовной культуры Китая / Музыка и педагогика, выпуск 4. – Казань, 2007 – С.322-323.

  4.  Мазель Владимир. Музыкант и его руки. Формирование оптимальной осанки. Книга 2. – СПб: Композитор-Санкт-Петербург, 2006. – С.5.

  5.  Холопова В.Н. Музыка как вид искусства / Уч. пособие для музыковедов консерваторий. – М., 1990. – С.7

  6.  Кириченко Н.Н. Что такое музыка? / Педагогика искусства: история, теория и практика. – Екатеринбург, 2009. – С.36.

  7.  Алиев Ю.Б. Настольная книга школьного учителя-музыканта. – М.: Гуманит. Изд. Центр ВЛАДОС, 2000. – С.19.

  8.  Минаев Е. А. Музыкально-информационное поле в эволюционных процессах искусств: автореф. дисc. … докт. искусств. – Москва, 2000. – 39 с.

  9.  Цена гармонии / Электр. ресурс – Режим доступа: http://musicgeo.mylivepage.ru/wiki/1106/360 — 20.09.09

  10.  Москалев С. Для диалога религий нужен контакт от сердца к сердцу. — Электр. ресурс. – Режим доступа: http://forum.sufism.ru/index.php?PHPSESSID=

    2695d846a73c1290e6ead79663cd5beb&topic=5858. msg47581#msg47581 – 15.10.09

  11.  Риса Мория. Япония-Россия: взаимопроникновение двух музыкальных культур / Проблемы музыкальной науки, №2 (3), 2008. – С.138-144.

  12.  Шахназарова Н. Музыка Востока и Запада. Типы музыкального профессионализма /Исследования. – М.: Советский композитор, 1983 – 152 с.

  13.  Медушевский В.В. О происхождении и сущности серьёзной музыки /Online-публикации, рубрика «Пшеница и плевел», 27.05.04 – Электр. ресурс. — Режим доступа: http://www.12urokovpravoslavia.ru/12/9.htm 

екатерина ковриковаказанский федеральный университетмузыкальное искусствосоюз композиторов ртчлен-корреспондент раен

В России

Все новости